Круче «Летучего Голландца»

b09a5cb1

По легенде, корабль-призрак «Летучий голландец» шляется по морям и океанам уже четвертый век без всякой пользы. Разве это по-хозяйски? Вот на Камчатке кораблям-призракам нашли более практичное применение. Они приносят своим хозяевам вполне материальный доход.

В прошлом номере мы рассказали о «кораблях-призраках»: промысловых судах, плавзаводах, которых официально не существует. По документам они всего лишь плашкоуты, предназначенные для перевозки грузов. Никто не знает, когда они стали плавзаводами, как их переделка сказалась на остойчивости, мореходных качествах и на безопасности людей, находящихся на борту. Тем не менее, суда выходят в море, принимают и перерабатывают рыбу.

Все бы оставалось шито-крыто до тех пор, пока бы не случилась беда, как с траулером «Дальний Восток». Но правда частично всплыла благодаря некоему гражданину (предположительно — бывшему работнику предприятия, владеющего данными судами), который написал жалобу и раскрыл все секреты.

Впрочем, работать с ней стали не сразу. Бумага долгое время вращалась по различным инстанциям. Устанавливались данные о судах, указанных в ней, о судовладельцах. Наконец, транспортная прокуратура потребовала от Северо-Восточного территориального управления Росрыболовства (СВТУ) проверить факты, изложенные в жалобе. Хотя, видимо, такая проверка в большей степени – обязанность Федеральной службы по надзору в сфере транспорта, которая должна контролировать все гражданские суда, осуществляющие переход между портами или портпунктами (а в жалобе указано, что упомянутые суда вышли из Петропавловска в Карагинскую промысловую подзону на приемку лосося).

Ситуация осложнялась тем, что «призраки» находятся в лагуне Тымлат. Старшему госинспектору морского отдела СВТУ Андрею Чернышенко пришлось проделать неблизкий путь: в начале августа он вылетел в Оссору, потом оттуда мчался 60 км в одиночку на моторной лодке речного типа вдоль побережья. Добравшись до места назначения, он увидел, что искал. Два бывших несамоходных плашкоута стояли, пришвартованные друг к другу. Работа на них кипела.

— Подтвердилось, что конструкция судов существенно изменена, – рассказывает инспектор. – На одном из плашкоутов сконструирован целый рыбоперерабатывающий завод с линией обработки, икорным цехом, морозильными и холодильными мощностями. Прямо на главной палубе от бортов в высоту 3-3,5 м наварена большая конструкция купольного типа. Второй плашкоут приспособлен для хранения рыбопродукции. В трюме оборудованы холодильные камеры. На борту стоит 40-футовый рефконтейнер. На судах работает технологическое и электрооборудование, которое не освидетельствовано. А по документам это обычные баржи. На них не должно быть ни людей, ни оборудования.

Во время проверки инспектор насчитал на судах до 10 постоянных работников. Появлялось набегами еще 5-8 человек, которые, увидев его, сразу бросались в лодки и скрывались.

На судне обнаружились помещения с койками. Значит, люди здесь жили — хотя условия быта, как и труда, удовлетворительными не назовешь.

Работавшие на плавзаводе сообщили, что их якобы привезли из Эссо на вертолете, во что слабо верится. Но поскольку проверка велась не в рамках административного дела, то никто не был обязан давать правдивых объяснений.

— Параметры остойчивости баржи, переделанной в плавзавод, не просчитаны. Также нужно учитывать, что парусность у судна высокая из-за крупногабаритной наваренной надстройки на палубе, – продолжает мой собеседник. – Глубины в лагуне Тымлат немалые, да и температура самой воды очень невысока. До берегового уреза воды — порядка 80 метров. С учетом дополнительных надстроек и неучтенного оборудования на борту существует высокий риск опрокидывания и затопления судна при большой волне, в штормовых условиях. Если бы это случилось еще и ночью, когда люди на борту отдыхают, то, вероятно, жертв было бы не избежать.

Руководство по классификации и освидетельствованию маломерного флота требует проверки судна после ремонта или модернизации, и процесс этот тягомотный. Но строгость правил компенсируется их неисполнением: как оказалось, эти суда неоднократно подвергались реконструкции, переоборудованию еще с 1990-х без разрешений и согласований.

В итоге судовладельцу внесено предписание прекратить эксплуатацию судов до прохождения освидетельствования морским регистром судоходства. Вряд ли они смогут его пройти — а, впрочем, кто знает? Иногда невозможное становится возможным.

До сих пор точно не установлено, откуда и когда плашкоуты пришли в район промысла. Понятно, что переоборудовались они не в Тымлате, а, скорее, в Петропавловске. Но когда суда покинули порт?

СВТУ запрашивало эти сведения в администрации капитана порта, в пограничном управлении. Из их ответов получается, что суда стоят в лагуне Тымлат с 2013 года. А это, прямо скажем, маловероятно.

Впрочем, даже если плашкоуты ушли из Петропавловска еще два года назад, вопросы остаются. Как их выпустили из порта — ведь в 2013-м существовали те же правила по оформлению судов, что и сейчас?

А сколько еще таких плавзаводов, которые официально нигде не числятся, разбросано по Камчатке? Сколько на них работает людей, подвергая свою жизнь опасности? Кто-то скажет: мол, рыбаки сами несут ответственность за себя — ведь они знают, на какие пароходы идут вкалывать. Но откуда простому работяге, жителю камчатской глубинки, это знать? Не требовать же ему у судовладельца регистровые документы! И даже если потребует — пошлют его подальше и возьмут другого. К тому же, если сваливать всю заботу о безопасности рыбаков на них самих — зачем нам столько государственных контролеров?

К слову, морской отдел СВТУ находится на территории рыбного порта. Из своих окон его сотрудники уже не первый месяц наблюдают, как у одного из причалов идет реконструкция очередной баржи. Хотя реконструкция — слишком красивое слово для происходящего: гастарбайтеры явно наобум приваривают к судну какие-то надстройки, детали, трубы.

«Мы знаем, что это за судно, кто владелец, – говорит руководитель морского отдела. – Но пока оно не осуществляет рыболовство, наши полномочия на него не распространяются. Если сейчас зайдем на баржу с проверкой, нас могут привлечь к административной или уголовной ответственности».

А случись беда с этой баржей после выхода из порта, то и здесь СВТУ ждет ответственность, как после гибели БАТМ «Дальний Восток». Сейчас один из госинспекторов морского отдела является обвиняемым по делу о крушении траулера. Хотя в заключении комиссии по расследованию гибели «Дальнего Востока» о его вине нет ни слова. Виновата вся система контроля за безопасностью мореплавания и охраной труда. Выглядит она грозно, однако явно не функционирует. Но нельзя судить систему — можно осудить только конкретных должностных лиц.

А суда тем временем продолжат тонуть, потому что кому-то не хватило полномочий проверить их в порту или в море?

Освободите «Регул»!

 

У берегов Сахалина задержано камчатское судно «Регул». Причина — обнаружение на борту излишка продукции. Вскоре выяснилось, что пограничники ошиблись: излишков на «Регуле» нет. Однако арест с судна не снят, административное дело не закрыто.

СТР «Регул» (ООО «Поларис») занимался приемкой и переработкой лосося по договорам с сахалинскими предприятиями. 31 июля с подошедшего вельбота ПС «Диана» на борт высадились сотрудники Пограничного управления по Сахалинской области. Пересчитав продукцию, они выявили на СТР излишек — около 150 кг горбушовой икры (7 брикетов).

В отношении капитана возбудили административное дело по части 2 статьи 8.17 КоАП «Нарушение правил промысла водных биоресурсов». Судно арестовали, трюмы опечатали, выставили вооруженную охрану и направили «Регул» для дальнейшего разбирательства в Корсаков, куда он и прибыл в начале августа.

В порту его снова досмотрели и опять пересчитали продукцию. И тут выяснилось, что никаких излишков икры на борту нет. Более того, на СТР «Регул» обнаружилась недостача — порядка 2 тонн рыбы.

Появление недостачи вполне можно объяснить ошибкой: рыбаки могли просчитаться при выпуске продукции, при ее перемещении из холодильников в цех, при смене рабочих вахт и т. д. Такое в море не редкость. Пограничники ведь тоже ошиблись, когда выявили излишек, которого не было.

В данном случае недостача не предполагает какого-либо ущерба государству. И если квалифицировать ее как нарушение, то лишь как нарушение правил учета.

Что следовало бы сделать пограничникам? Прекратить административное дело по статье 8.17 и отпустить судно. Но все происходит ровным счетом наоборот. Хотя версия об излишках продукции опровергнута, маховик административного преследования продолжает наращивать обороты. «Регул» до сих пор стоит в Корсакове под арестом. С него изъята часть икры и рыбы — порядка 400 кг. Судя по всему, безвозвратно.

А майор Шмыков, у которого это дело находится в производстве, назначает экспертизы. Он требует от экспертов определить то видовой состав водных биоресурсов, из которых на судне произвели продукцию, то процент глазировки, то половой состав рыбы, то стоимость килограмма горбуши и килограмма кеты, то количество экземпляров рыбы в каждом мешке (!).

Но ведь уже известно, что неучтенной продукции на борту нет. Значит, та, что была найдена на судне, является законной и не может быть предметом административного правонарушения. Ради чего проводить ее экспертизу?

13 августа майор Шмыков опять возбуждает административное дело в отношении капитана СТР «Регул» по ч. 2 ст. 8.17 на том основании, что на судне обнаружена недостача, которая никак не может быть связана с незаконной добычей водных биоресурсов.

Вновь был наложен арест на законно добытую продукцию, которая имеет ограниченный срок хранения. Хотя, повторимся, недостача продукции не принесла вреда ни государству, ни кому-либо еще. Иск в этой части предъявлен быть не может, поэтому арест продукции нельзя обосновать как меру по обеспечению взыскания ущерба.

Самое вероятное объяснение этих событий состоит в следующем: пограничники уже поняли, что задержали судно ошибочно, но не хотят признать этот факт, предвидя материальные претензии со стороны судовладельца. Поэтому тянут время, пытаясь найти на судне хоть какое-то нарушение, которое можно квалифицировать по ст. 8.17. Возможно, они ждут, когда судовладелец, взятый измором, сам признает несуществующую вину. Но «Поларис» вряд ли пойдет на это. Хотя противостоять силовикам крайне трудно.

Меж тем, в фирме считают убытки, которые возникли в результате задержания судна. Переход «Регула» из района промысла в Корсаков по требованию пограничников, простой судна в порту, заработная плата экипажа, вынужденное хранение рыбной продукции, которая находится на судне, срыв контрактов и т. д. — все это обойдется предприятию в миллионы рублей.

— В этом году путина в Сахалинской области не очень удалась, — говорит заместитель гендиректора ООО «Поларис» Александр Ткачев. — Тем не менее, «Регул» начал работать неплохо. Мы ждали, что он покажет лучший результат среди наших судов, принимающих лосось на Сахалине. Но, к сожалению, из-за действий пограничников вместо прибыли мы получили колоссальныйущерб.

Сергей НИКОЛАЕВ

 

http://rybak.kamkrai.com


Данная история получила своё начало благодаря обращению неравнодушных и активных граждан в Комиссию по борьбе с коррупцией. Надеемся также, что из этой ситуации будут сделаны выводы и это событие будет доведено до логического конца

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *