К вопросу о дисциплинарной ответственности судей за нарушение единообразия судебной практики

Вернуться к опубликованному 14.02.2020 года на портале закон.ру очень интересному и содержательному интервью Александра Верещагина с Артемом Карапетовым и Юлием Таем относительно формального и фактического статуса правовых позиций Верховного Суда РФ, их прецедентного или квазипрецедентного значения в контексте единообразия судебной практики, меня подстегнуло высказанное спустя два месяца в юридической прессе предложение о введении  дисциплинарной ответственности судьи за нарушение такого единообразия, весьма вероятно в качестве альтернативного варианта тщетных надежд на процессуальную революцию.

В апрельской статье «Дисциплинарная ответственность судьи за нарушение единства судебной практики»[1] аналитик Института экономических стратегий Отделения общественных наук РАН, эксперт НИИ Корпоративного и проектного управления С.И. Луценко предлагает закрепить механизм дисциплинарной ответственности судьи за нарушение единства судебной практики.

Свое предложение С.И. Луценко основывает на следующем тезисе:

«В основу любого судебного акта должно быть положено требование единообразия правоприменительной практики – в противном случае девальвируется сущность такого института, как суд. Суды обязаны мотивировать свои решения с применением устоявшейся судебной практики, отражающей принцип, связанный с надлежащим отправлением правосудия».

Безотносительно споров о том, является ли судебная практика «в форме выражаемых высшими судебными инстанциями правовых позиций в качестве источника российского права»[2] или нет, необходимо признать, что до настоящего времени норма, которая бы прямо закрепляла обязательность разъяснений Верховного Суда для судов нижестоящих инстанций, отсутствует.

Так, обязательность разъяснений судебной практики Верховного Суда РФ закреплена только самим Верховным Судом, но не законодателем, который последовательно и аккуратно избегает темы общеобязательности разъяснений судебной практики, а тем более придания им силы нормативно-правового акта, хотя некоторые юристы признают, что все предпосылки для этого сложились.

В п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 (ред. от 23.06.2015) «О судебном решении» указано, что «суду также следует (лишь) учитывать постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле».

Действительно, на судей возложена обязанность систематически изучать правоприменительную практику, в том числе Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Европейского Суда по правам человека (статья 5 Кодекс судейской этики» (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012) (ред. от 08.12.2016).

Добросовестное исполнение этой обязанности само по себе не порождает неизбежность ссылок суда в итоговом акте по делу на результаты обобщения судебной практики, доводимые в различных формах до нижестоящих судов Верховным Судом РФ.

Так, и в процессуальных кодексах закреплено, что в мотивировочной части решения суда (лишь) могут содержаться ссылки на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации, а также на обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденные Президиумом Верховного Суда Российской Федерации (ст. 198 ГПК РФ, ст. 170 АПК РФ).

Иными словами, вопреки утверждению С.И.Луценко о том, что «суды обязаны мотивировать свои решения с применением устоявшейся судебной практики, отражающей принцип, связанный с надлежащим отправлением правосудия», такая обязанность у судов в настоящее время отсутствует.  Указание или не указание на разъяснение Верховного Суда РФ в решении зависит от полного усмотрения самого суда.

Обходит эту тему и Кодекс судейской этики.

Можно было бы согласиться с тем, что на законодательном уровне, в том числе и в Конституции, назрела необходимость закрепить обязательность разъяснений Верховного Суда для нижестоящих судов по вопросам судебной практики, что если и не закрепит за разъяснениями Верховного Суда статус источника права, но позволит установить обязательность поддержания единообразия правоприменительной практики, в том числе как обязанность судов следовать разъяснения Верховного Суда, так и ссылаться на них в своих решениях.

Таким образом, поставленный С.И.Луценко вопрос об обязательности разъяснений Верховного Суда РФ бесспорно имеет важное значение, однако на данный момент также очевидно, что без системных изменений в законодательстве судьи не должны нести дисциплинарную ответственность за нарушение единства судебной практики.

Закон «О статусе судей в Российской Федерации» в статье 12.1 определяет, что дисциплинарным проступком судьи признается совершение виновного действия (виновного бездействия ) при исполнении служебных обязанностей либо во внеслужебное время, в результате которого были нарушены положения Закона о статусе судей и (или) кодекса судейской этики, утверждаемого Всероссийским съездом судей, что повлекло умаление авторитета судебной власти и причинение ущерба репутации судьи, в том числе вследствие грубого нарушения прав участников процесса.

При этом ни указанным законом, ни как указывалось Кодексом судейской этики обязанность следовать разъяснениям Верховного Суда РФ не предусмотрена, соответственно если судья будет правильно применять материальный и процессуальный закон, но не будет следовать разъяснениям Верховного Суда РФ, формально объективная сторона дисциплинарного проступка будет отсутствовать.

Также и в Пленуме Верховного Суда РФ от 14 апреля 2016 г. N 13 «О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей» указано, что судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за сам факт принятия незаконного или необоснованного судебного акта в результате судебной ошибки, явившейся следствием неверной оценки доказательств по делу либо неправильного применения норм материального или процессуального права.

Таким образом, введение дисциплинарной ответственности судей за нарушение единства судебной практики если и представляется представляться оправданным, — то пока по всяком случае будет противоречить действующему законодательству.

В Кодексе судейской этики может быть закреплена обязательность разъяснений Верховного Суда по вопросам судебной практики. Если это произойдет, формально разъяснения Верховного суда приобретут обязательность для членов судейского сообщества. Такой шаг если и будет полумерой, но окажет, как нам представляется, серьезное «мотивирующее» воздействие на суды.

В противном случае, хотя это и иллюзорно, необходимо на законодательном (конституционном) уровне, закрепить общеобязательность разъяснений Верховного Суда по вопросам судебной практики, что позволит обеспечить ее единообразное применение, соответственно и обязанность судов следовать разъяснениям высшей судебной инстанции и ссылаться на них в своих решениях.

А потому, без системных изменений на законодательном уровне судьи не должны нести дисциплинарную ответственность за нарушение единства судебной практики.

Однако, ряд теоретических вопросов возникает от одной только мысли о возможности законодательного закрепления дискуссионного предложения автора.

Во-первых, учитывая, что основание для признания поведения судьи подлежащим дисциплинарной ответственности возникает вне процесса, что характерно для дисциплинарного производства, а в совещательной комнате, в которой изготавливается итоговый судебный акт по (гражданскому) делу, можно ли вмешиваться или наказывать дисциплинарно судей пусть даже за ошибки, содержащиеся в тексте решения, не будет ли это вмешательством в деятельность суда по отправлению правосудия?

Любая ошибка судьи первой инстанции может быть исправлена вышестоящим судом, в этом смысле нет никакой разницы, проигнорировал ли суд первой инстанции требование о соблюдении единства практики, обосновав это серьезными аргументами или без такового либо суд не учел иное из длинного списка требований, которым в силу процессуального закона должно соответствовать судебное решение.

Представляется, что границы дисциплинарного производства должны очерчиваться внешними пределами совещательной комнаты, за исключением установленных законом явно выраженных нарушений, нивелирующих или подрывающих саму суть отправления правосудия, например, когда решение суда несет на себе признаки преступного или иного коррупционного деяния.

С неизбежностью возникает второй вопрос – о том, какое поведение судьи может привести к дисциплинарной ответственности в предложенном автором случае?

По мнению С.И. Луценко, речь идет «о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности за осознанные и преднамеренные действия, направленные на явное нарушение закона, следствием которых и явилось вынесение незаконных судебных решений, нарушающих единообразие судебной практики».

Отсюда, как и из контекста статьи следует, что для привлечения к ответственности судья должен неоднократно «отличиться», одного неоправданно немотивированного решения недостаточно, даже по мнению самого С.И. Луценко.

Предлагаемая автором формула нарушения, влекущего ответственность, так называемая «объективная сторона состава дисциплинарного нарушения», оказывается уж очень схожей с нормой ст. 305 УК РФ «Вынесение судьей заведомо неправосудного решения» (примеров  применения которой практически нет) и вряд ли потому уместна.

Также нет уверенности в правильности выделения из указанных для привлечения к дисциплинарной ответственности оснований в качестве самостоятельного или особого, — предлагаемого С.И. Луценко.

Кроме того, при удовлетворении текста судебного решения требованиям процессуального закона, вряд ли можно признать его неправосудным или немотивированным только потому, что в нем не нашлось место оценки позиции Верховного Суда по конкретной тематике.

Рассматривать же даже неоднократные нарушения требований об обеспечении единообразия судебной практики в качестве самостоятельного основания для дисциплинарного производства при таких обстоятельствах является преждевременным, а высказанные автором в статье предложения явно требуют серьезной проработки, ввиду чего вызывает удивление отмеченная им в самом начале статьи исключительная приязнь Генеральной Прокуратуры РФ, Минюста и даже Судебного департамента при Верховном Суде РФ к таким предложениям, отмеченная благодарностью каждого ведомства, как утверждается в примечании к статье. Последнее тем более удивительно, что Судебный департамент не занимается судопроизводственной деятельностью и к формированию судебной практике или привлечению судей к дисциплинарной ответственности отношения не имеет.

Источник информации: https://zakon.ru/blog/2020/05/19/k_voprosu_o_disciplinarnoj_otvetstvennosti_sudej_za_narushenie_edinoobraziya_sudebnoj_praktiki?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *