«Гастроли» самарского фонда «Наши дети» (называть его благотворительным язык не поворачивается) наделали в Камчатском крае много шума, и сейчас деятельность организации попала в поле зрения правоохранительных органов. Способствовал этому и материал Елены ГРОМОВОЙ, опубликованный «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» 10 ноября 2018 года под заголовком «Детские болезни как доходный бизнес». Он вызвал большой общественный резонанс и бурные обсуждения в социальных сетях.
Сразу же после появления материала мама одной из больных девочек, на лечение которых фонд собирал деньги, стала объектом травли в соцсетях за то, что рассказала нам о странном поведении «благотворителей». Через несколько дней после публикации в редакцию информагентства позвонил мужчина, представившийся директором фонда Сергеем Дроновым, и сказал, что ему не нравится такая статья о его организации. Ему было предложено в письменной форме изложить свою позицию. Больше этот человек на связь почему-то не выходил.
Сегодня мы продолжаем поднятую тему и предлагаем вашему вниманию уже не мнение журналиста, подкреплённое очевидными фактами из открытых источников (которые может увидеть любой гражданин, если даст себе труд хоть на минуту задуматься над деятельностью фонда «Наши дети»). Сегодня мы публикуем оценки и комментарии специалистов: эксперта благотворительности, юриста, работающего в этой области, и представителей правоохранительных органов. Также мы узнаем, как было достигнуто соглашение фонда «Наши дети» с компанией «Шамса» о ведении сборов на территории её торговых центров, почему они были свёрнуты до окончания оговорённых сроков, и что известно о сборах фонда в других организациях. С этого, пожалуй, и начнём.
«На третьей выемке произошёл конфликт»
Фонд в лице генерального директора Сергея Дронова появился в компании «Шамса» вместе с мамой больной девочки. Именно убедительная и очень эмоциональная речь мамы о том, что её дочери срочно нужна помощь, сыграла главную роль в появлении в торговых центрах ящиков, а при них – гиперактивных промоутеров (волонтёры работают безвозмездно, а ребята Дронова, по нашим данным, получали за свой труд вознаграждение). О взаимодействии с фондом мы расспросили директора по информации и связи с общественностью ООО «Шамса-холдинг» Ольгу Горбикову:
— Ольга Валерьевна, на каких условиях компания «Шамса» согласилась разместить ящики?
— Мы считаем себя в определённой мере ответственными за акции, которые проходят на нашей территории, особенно связанные со сборами помощи. Мы понимаем, что люди, которые кладут пожертвования в ящики, доверяют нам и рассчитывают на то, что мы проверили организацию, ведущую сбор. К предложению Сергея Дронова мы отнеслись очень настороженно. Нас смутило, что фонд из другого региона, что мы о нём ничего не знаем. Но маме, которая борется за жизнь своего ребёнка, отказать трудно. Поэтому мы договорились с Сергеем, что ящики будут размещены на короткий срок – на три месяца, и только конкретно для этих двух девочек (Дронов показал заявления от двух мам). Оговорили, что деньги будут изыматься комиссионно, в обязательном присутствии представителя нашей компании. Он согласился на эти условия.
— Где были установлены ящики?
— В супермаркетах «Шамса» на 10 км, на АЗС (ул. Тушканова), на Северо-Востоке, в микрорайоне «Госпиталь» и в Елизово.
— Как часто проходили выемки, и сколько денег было собрано?
— Было всего три выемки. Акция стартовала в начале сентября, первую выемку мы актировали 7 сентября, вторую 24 сентября, третью 15 октября. Ящики привозились из всех торговых точек. Деньги пересчитывались до копейки, составлялся акт, деньги увозил Дронов.
Во время третьей выемки между ним и родителями произошёл конфликт. Отношения они выясняли на наших глазах довольно эмоционально, и мы поняли, что ситуация принимает странный оборот. Мы отказались от размещения ящиков в тот же день. Попросили Дронова написать расписки каждой маме в том, что деньги, собранные в наших торговых точках, будут поровну поделены между двумя семьями и отданы им в течение короткого времени. В дальнейшем обе семьи подтвердили, что деньги они получили и принесли нам копии расписок. Каждая мама получила по 227 тысяч рублей. Мы сделали всё, что могли, чтобы деньги, собранные на нашей территории, дошли до детей. И убедились в том, что так и произошло.
«Работа промоутеров была навязчивой»
Ящики фонда «Наши дети» также были установлены: в петропавловских торговых центрах «Вега», «Евразия», «Парус», «Галант Плаза», «Пирамида», в супермаркетах «Максар» на ул. Топоркова и 5 км, в вино-водочном магазине на Кирпичиках, в шашлычных «Юлечка» и «Лейла 2», в ТЦ «Сириус» в Елизово, в аэропорту. Уверены, что список неполный. И в этих местах сбор средств не контролировался так жёстко, как в «Шамсе».
Вот что рассказал руководитель ТЦ «Галант Плаза»:
— Ящик стоял у нас в течение трёх-четырёх недель, с промоутером. Девушка рассказывала о фонде, призывала людей проявлять социальную активность. Со стороны торгового центра сборы не контролировались, договор с фондом мы не заключали, в выемке не участвовали и понятия не имеем, сколько денег они собрали на нашей территории. Когда они ко мне обратились, у меня были сомнения, но я удостоверился, что такой фонд существует, посмотрел документы, сайт, и дальше в их деятельность не вмешивался.
Очень похожая история была с установкой ящика в аэропорту, только промоутера туда не пустили – маловато места в нашем аэровокзале для такой бурной деятельности. И ящик разместить разрешили не с первого обращения, а только после нескольких настойчивых просьб и звонка мамы с той же убедительной речью об острой нехватке средств на лечение дочки. Тоже посмотрели, что у фонда есть сайт, есть учредительные документы, и без договора и отчётов пустили собирать деньги – с 19 октября. Сколько их было собрано?
В администрации ТЦ «Вега» рассказали, что ящик у них стоял дважды:
— В начале августа дней пять. Работа промоутеров была очень навязчивой – они покупателей чуть ли не за руки хватали, поэтому мы поставили условие: ящик стоит без промоутера. Они не захотели, увезли ящик. Второй раз обратились в начале ноября. Одна из мам очень просила. Мол, часть денег они получили, но этого мало. Мы согласились помочь, но просили промоутеров вести себя тише. Они просьбу не выполнили – всё равно так же навязчиво общались с посетителями торгового центра. Через несколько дней мы потребовали промоутеров убрать. На этот раз ящик они оставили – каждое утро привозили его, а вечером забирали. В выемке средств мы не участвовали, информацией о том, сколько денег было собрано, не располагаем. В ноябре ящик стоял у нас дней десять. Наша цель была – помочь детям. А помогли, похоже, не тем, кому нужно…
Мы не стали дальше обзванивать все организации, где стояли ящики фонда «Наши дети»: думаем, не ошибёмся, если предположим, что контролировали сбор только в «Шамсе». Остальные даже договор с фондом не заключали.
«Нарушение финансовой дисциплины налицо»
Как сообщила редакции мама одной из девочек, на лечение которых собирали деньги, из собранных для камчатских детей средств Сергей Дронов потратил 200 тысяч рублей (!) на приобретение 54-х новых ящиков для сбора пожертвований. Дронов заявлял, что он может и 99, и даже 100 процентов собранных средств направлять на нужды фонда по своему усмотрению, а также что фонд не обязан отчитываться на сайте о доходах и расходах. Кроме того, он трижды переводил деньги маме Нелли Париловой со своей личной банковской карточки (напомним, что всего она получила 350 тысяч рублей, что составило меньше половины заявленной суммы сбора), а вот со счёта фонда – ни разу.
О том, насколько законны такие действия, и насколько, вообще, прозрачна и ясна с точки зрения российского законодательства деятельность фонда «Наши дети», мы беседуем с юристом, членом ассоциации «Юристы за гражданское общество» Еленой Коноваловой:
— Елена Владимировна, какую часть от сборов благотворительный фонд имеет право направлять на иные нужды – не на помощь детям непосредственно?
— Если это адресный сбор (на ящике указано конкретное лицо), то 100 процентов денег должно быть направлено этому лицу. На Камчатке фонд «Наши дети» вёл адресный сбор, значит, средства в полном объёме должны были быть направлены на оплату реабилитации для обеих девочек.
Если в фонд поступают не адресные пожертвования, то фонд имеет право до 20 процентов направлять на так называемые административные расходы – на зарплаты, аренду помещения, приобретение канцтоваров и т.п.
Если же сбор ведётся на конкретную программу (например, программа «Помощь детям с ДЦП»), мероприятия этой программы могут включать и ведение отдельной бухгалтерии, например, и расходы на бензин или на новые ящики для сбора пожертвований. Вот на реализацию программы фонд может тратить до 100 процентов сборов или же 20 процентов из них направлять на свои административные нужды.
— Обязан ли фонд отчитываться в финансовой деятельности на своём сайте?
— Нет. Отчётность на сайте носит рекомендательный характер.
— А как обязан отчитываться фонд, и где граждане могут познакомиться с его отчётами?
— Благотворительные фонды обязаны отчитываться в Минюст РФ. И на сайте Минюста доступны все отчёты НКО. Достаточно знать название или ОГРН организации. В случае с фондом «Наши дети» нужен ОГРН (он есть на сайте фонда), потому что организаций с таким названием несколько.
— Вы видели отчёт фонда «Наши дети». Какое впечатление он оставил?
— За 2017 год фонд разместил сведения о том, что за весь период он потратил на аренду помещения 7.000 рублей и на канцтовары 7.000 рублей. И больше ничего. Из отчёта можно сделать вывод, что фонд не работал.
— Хотя на его сайте мы видим бурную деятельность. Как, с юридической точки зрения, вы расцените факт, что Дронов переводил маме подопечной девочки деньги со своей личной карточки, а не со счёта фонда?
— Если это не личная помощь Дронова маме больной девочки, а благотворительная помощь в рамках заключённого с фондом договора – то это прямое нарушение финансовой дисциплины. Собранные деньги после составления акта должны быть зачислены на расчётный счёт фонда. То, что Дронов клал пожертвования себе на карточку – повод для работы правоохранительных органов.
— Какие ещё нестыковки вы, как юрист, видите в деятельности фонда?
— Нет сведений о совете фонда, о попечительском совете (а это – обязательное требование), а Дронов является в одном лице и председателем правления фонда, и генеральным директором. Срок его полномочий (установленные 5 лет) закончился в августе 2018 года, и информации о том, что полномочия продлены, тоже нигде нет. Он, конечно, может их продлить задним числом, но для этого нужен протокол заседания совета фонда (которого нет).
Что касается ящиков – на сайте фонда отсутствует информация о порядке сбора денег через ящики, о порядке опломбирования, о комиссии, о сроках сборов и каким образом они должны отчитываться.
Выводы такие: у фонда не в порядке финансовая дисциплина, собирают деньги как бог на душу положит, помогают кому хотят, при этом позиционируют себя как открытую прозрачную организацию.
«Формально признаки преступления усматриваются»
И наконец, обращаемся в правоохранительные органы. Как они оценивают деятельность фонда «Наши дети» и Сергея Дронова? Об этом рассказывает начальник УМВД России по г. Петропавловску-Камчатскому Максим Ленчик.
— Максим Валентинович, по обращению одной из мам полиция начала проверку. Каковы её предварительные результаты?
— В обращении мамы было сказано, что Дронов, используя отношение к фонду «Наши дети», совершает мошеннические действия, а именно похищает суммы, которые граждане передают в ящики для пожертвования, и присваивает их себе. Факты, изложенные гражданкой, которая обратилась с заявлением, подтверждаются, поэтому мы регистрируем её сообщение в книге учёта сообщений о преступлениях. Формально признаки преступления усматриваются, и мы начали собирать фактуру. Будет проводиться проверка всей деятельности этого фонда.
— Можно ли доказать, что его директор использовал пожертвования камчатцев не по назначению?
— Раскрывать все позиции, которыми мы владеем на данный момент, не буду, но – да, вывести такого человека на чистую воду можно. Хотя придётся провести большой объём работы, и это займёт время.
— В чём главные сложности расследования?
— Чтобы доказать присвоение денежных средств (а мы считаем, что в данном случае целесообразно всё же говорить не о мошенничестве, а о хищении денежных средств путём их присвоения), нужно для начала понять, о какой сумме идёт речь. Нет данных об оприходовании денег, и фонд не афиширует сумму, собранную за время деятельности в Камчатском крае. Установить её очень сложно, потому что деньги были наличные, а не банковские переводы. Вообще, фонд обязан был зачислять собранные средства на расчётный счёт и после этого распределять своим подопечным. Такая работа – прозрачна. Если рассматривать данную ситуацию, сложность заключается ещё и в том, что у фонда нет посторонних бухгалтеров: Дронов является и директором, и бухгалтером в одном лице. И он не житель Камчатского края, что тоже осложняет нашу задачу. Кроме того, необходимо доказать умысел – что Дронов создал благотворительный фонд для того, чтобы под благовидным предлогом помощи детям похищать деньги, которые граждане передают на лечение больных детей.
Все эти трудности мы будем решать. Дело резонансное, речь идёт не о банальной бытовой краже. Зарабатывание денег на благотворительности, игра на человеческих чувствах, на порыве помочь ближнему – должны наказываться. Я сам вносил деньги в эти ящики, и я хочу разобраться: детям я помогал или Дронову?
Работа по этому материалу не будет идти вяло, будем ускорять её насколько возможно.
«Странная организация со странной деятельностью»
Деятельность фонда «Наши дети» известна не только в Самаре и на Камчатке. Его знают и в регионах России, и в Москве. Особенно – представители некоммерческого сектора, благотворительных фондов, которые тесно общаются между собой и создают различные совместные проекты. Вот и для противостояния бессовестным людям, наживающимся на чужом горе и на сочувствии ему в обществе, пришлось создать отдельное направление в ассоциации «Все вместе» (в неё входят более 50 благотворительных организаций) – проект «Все вместе против мошенников».
Мы связались с координатором этого проекта Милой Гераниной:
— Что вы можете сказать о деятельности фонда «Наши дети» из Самары?
— Я и мои коллеги слышим про этот фонд не первый раз. И то, что мы слышим, очень удивляет – нормальные фонды такой деятельностью не занимаются. Это странная организация, которая странным способом собирает деньги и очень странно их расходует. К сожалению, в силу несовершенства нашего законодательства, у правоохранительных органов в подобных ситуациях, как правило, руки связаны. Будем надеяться, что у камчатских полицейских получится найти неоспоримые доказательства нечистоплотности этой организации.
— А можно ли защитить общество от подобной псевдоблаготворительности?
— Способ только один – всем рассказывать, что, жертвуя наличные, вы рискуете быть обманутыми. Желание помочь – это хорошо, но помогать нужно через проверенные организации.