Генпрокурор Юрий Чайка на совещании с бизнесменами и чиновниками признал, что статья УК, защищающая право на законное предпринимательство, не работает. Глава РСПП Александр Шохин предложил внедрить британскую систему — при первом факте нарушения виновник не подлежит уголовному наказанию. А вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров предложил не сажать в тюрьму за экономические преступления, а накладывать 15-кратные (от нанесенного ущерба) штрафы, чтобы совершать преступления «было невыгодно».На первом всероссийском совещании в Генпрокуратуре по защите прав предпринимателей Юрий Чайка пообещал взять под особый контроль внеплановые проверки компаний со стороны СК и других силовых структур: «Необходимо пресекать такие проверки [без санкции прокурора]. Мы будем давать оценку каждому такому случаю», — заверил Чайка. По данным Генпрокуратуры за 2012 год, речь идет о 1700 несанкционированных проверках. «Последствия таких проверок признаны недействительными, а 12 000 должностных лиц привлечены к дисциплинарной или административной ответственности», — сообщил первый заместитель генпрокурора Александр Буксман. А президент РСПП Александр Шохин указал на то, что у предпринимателей, в отношении которых проводятся проверки, «нет возможности проверить, есть ли [на это] санкция прокурора», поэтому «нужна прозрачная процедура».
Обобщая статистику за четыре года, Буксман отметил, что из 5 млн предложений контролирующих органов о проведении проверок ГП отклонила каждое второе, посчитав их «незаконным вмешательством в хозяйственную деятельность». «Необходимо раз и навсегда отказаться от презумпции виновности бизнеса», — заявил он. В 2012 году ведомство выявило 66 500 нарушний закона в сфере защиты бизнеса, прокуроры отменили 342 незаконных постановления о возбуждении уголовных дел, отказались утвердить 128 обвинительных заключений.
В целом, представители бизнеса высоко оценили работу прокуроров в этой сфере. «Именно прокуратура сегодня задает темп всем правоохранительным органам по защите прав предпринимателей», — похвалил прокуроров уполномоченный по защите прав предпринимателей, сопредседатель центра «Бизнес против коррупции» Борис Титов. По его словам, бизнес «почувствовал результаты совместной работы» по рассмотрению жалоб предпринимателей на давление со стороны чиновников и силовиков.
Всего в центр «Бизнес против корруции» поступило 639 обращений, 127 из которых связаны с уголовным преследованием бизнесменов. Особенно проблемными оказались Башкирия, Ростовская и Нижегородская области. Но это только «небольшая доля» от общего числа нарушений, предположила позднее помощник президента Эльвира Набиуллина. «На региональном уровне боятся конфликтовать с представителями власти — так можно потерять весь бизнес. Но никакой круговой поруки у чиновников нет», — ободрила она будущих заявителей. А первый вице-премьер Игорь Шувалов отметил, что за последние пять лет ситуация «существенно изменилась», хотя и признал, что она «далека от идеальной».
«Уголовное право — основной инструмент коррупционного давления на бизнес. Ст. 159 УК (мошенничество) – универсальная статья давления на предпринимателей, 80% дел по ней, — констатировал Титов. – Необходимо, чтобы эти дела рассматривались в гражданском, а не уголовном процессе. А если принято решение арбитражного суда, то до его исполнения, мы считаем, что уголовное преследование предпринимателей осуществляться не должно», — озвучил чаяния своих подопечных бизнес-омбудсмен.
Полномочный представитель правительства в высших судах Михаил Барщевский главной проблемой дел о мошенничестве назвал создание преюдиции (при выделении дел в отдельное производство после заключения сделки со следствием) и призвал пересмотреть эту процедуру. «В отношении тех, кто не заключил сделку со следствием, суда по существу вообще нет. Те, кто готов доказывать свою невиновность, уже по закону не могут это сделать», — уверен Барщевский.
Среди основных проблем, с которыми сталкивается бизнес, замглавы Минэкономразвития Олег Фомичев назвал отсутcтвие «в открытом доступе установленных обязательных требований к хозяйствующим субъектам, начиная с ГОСТов, которые до сих не доступны в полной мере»; дублирование отдельных видов контроля (на стыке федерального и регионального надзоров, гражданскими и силовыми ведомствами); слабость нормативно-правовой базы муниципального уровня — «фактически нет надзора». По его словам, «неоправданно высокие санкции» за нарушения административного законодательства приводят к «оторванности [наказания] от степени общественной опасности».
Статья 169 УК (воспрепятствование законной предпринимательской деятельности), призваннная защищать предпринимателей от вмешательства в бизнес, как выяснилось, на практике не применяется вовсе. Борис Титов призвал прокуроров активизировать работу по этой статье, а Чайка в заключительном слове вынужден был признать, что за прошлый год «ни одного дела по этой статье» не было передано в суд.
Александр Шохин в качестве альтернативы существующей системе наказания предложил применять «британскую [антикоррупционную] технологию»: при первом факте [нарушения закона] «освобождать от ответственности», включая внутрикорпоративные механизмы воздействия на нарушителя, заложенные в Антикоррупционной хартии российского бизнеса (принята осенью 2012 года).
Но радикальнее всех был вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров. По его данным, 52% обращений связаны с «коррупционным давлением» (проверки, бюрократические проволочки, прозванные среди бизнесменов «административной рентой»), 48% — с незаконным уголовным преследованием (более 75% из них по ст. 159). «Причем в 97% случаев дела о мошенничестве заводятся без заявления потерпевшего, все это порождает недоверие к системе в целом». Побороть это, судя по его словам, можно только радикальными методами – например, заменой тюремного наказания за экономические преступления 15-кратными штрафами от суммы нанесенного ущерба. «Вместо того, чтобы сидеть за наш счет в колонии, они бы заплатили в бюджет несколько трлн [руб.]».