Антология Агинского чиха
Нет смысла взывать к разуму, настаивать на обоснованности и объективности выводов и оценок всюду, где целью ставится не поиск истины, а защита интересов. Каких и чьих интересов – оценок давать не будем. Впрочем, все мы люди-человеки, и ничто человеческое нам не чуждо. И живем мы интересами. Важно лишь иметь отвагу заглушить их в себе. Есть обстоятельства, что обязывают человека поступать именно так, но, к сожалению, «в нашей буче, боевой и кипучей», крайне мало тех, кто с этим согласен. Но вступать в полемику с оппонентом, позиция которого определяется корпоративным либо сугубо частным интересом, порой все же представляется необходимым, поскольку отказ от полемики может быть воспринят в общественном сознании как признак отсутствия надежных, убедительных аргументов.
Последний доклад, из заслушанных на совещании 5 декабря прошлого года по экологическим аспектам горнорудной промышленности – представителя института вулканологии и сейсмологии, кандидата геолого-минералогических наук Виктора Михайловича Округина. После чего совещание было свернуто, полемика по докладу Виктора Михайловича не состоялась. А побеседовать было о чем …
Суть изложенного в докладе в следующем: экологическая ситуация на полуострове крайне нестабильная. Выражается это в активной вулканической деятельности, в нестабильности геологической среды в целом. Вулканы, являющие собой природные химические реакторы, вбрасывающие в природную среду массу «всякой дряни»: излияние лав, выбросы пепла, парогазовой смеси. «Сущий яд» изрыгают в природную среду фумаролы, термоминеральные источники: мышьяк, ртуть, сера, вольфрам, свинец, кадмий, селен… И вся эта «дрянь» — тысячами тонн (!!!) попадает в атмосферу, в почвы, в поверхностные и подземные воды! И в наших реках, тем не менее, есть живая рыба! И мы с Вами на совещании в правительстве Камчатского края присутствуем без противогазов!
И есть ли смысл так громко «шуршать» по причине сброса Агинским ГОКом в водоприемник (реку Ага) «несчастных» 6 кг меди, килограмма селена, пятидесяти грамм ртути, четырех тонн аммиака, 10-20 кг цинка в год!? Даже в том случае, если концентрации загрязняющих веществ в природной воде говорят о превышении этих объемов в десятки и даже в сотни раз!? В сравнении с природными процессами техногенное воздействие предприятий горнорудной промышленности – «чих один»! Следовательно, претензии, предъявленные горнопромышленникам со стороны КамчатНИРО по загрязнению лососевых рек, абсолютно несостоятельны. Никакой деградации водных экосистем от техногенного воздействия горнорудных предприятий нет и быть не может!
Отсюда следует, что нестабильность геологической среды на полуострове является достаточно веским доказательством… высокой степени устойчивости экосистем полуострова, в том числе водных экосистем, к техногенному воздействию горнорудных предприятий (!!!) А посему – все опасения «зеленых» лишь плод их больного воображения. Даешь стране металл!
Обратимся к «шедевру научной мысли», изложенному в предыдущем абзаце, глубоко сочувствуя тому, кто вынужден оппонировать такого рода ахинее. В данном случае ко мне, грешному. И, прежде всего, отметим, что Виктор Михайлович совершенно прав утверждая, что недра Камчатки выбрасывают на поверхность, в том числе и в водные объекты, превеликое количество «всякой дряни». И живое вещество способно адаптироваться к таким, часто экстремальным условиям внешней среды, вырабатывая защитные механизмы, в том числе и на генном уровне. Следовательно, инвалидность также возможно рассматривать как метод адаптации к условиям среды обитания. Впрочем, возможны ситуации, когда все проходит совершенно благополучно: крысы, как утверждают авторитетные источники, без сколь-либо серьезных последствий переносят довольно высокий, смертельный для других млекопитающих, уровень радиации.
Но до известной же меры! Таблетка аспирина абсолютно безопасна, а вот если скушать кило… И если приводятся в качестве доказательства вполне конкретные объемы выброса в природную среду (верю, цифры вполне корректные), то следовало бы указать, каковы пути и характер миграции вещества, его преобразования в биосфере, вероятность создания значительных концентраций в почвах, водах, в живом веществе, в атмосфере… Высокая активность эндогенных процессов на Камчатке имела место на протяжении практически всей геологической истории. При этом даже в сравнительно недавнее время, в последние несколько десятков-сотен тысяч лет, уровень тектономагматической активизации недр, определяющий объемы выброса «всякой дряни», был настолько высок, что приводил к серьезной деградации экосистем Камчатки, ощутимому уменьшению биоразнообразия. Гибли, либо мигрировали в другие ареалы обитания животные, исчезала жизнь во многих реках… И лосося, вероятно, в такие временные отрезки становилось многократно меньше.
Но мы ведем речь о ситуации «здесь и сейчас», и конкретно о воздействии на лососевые реки. И следовало бы привести вполне конкретные цифры, дающие представление о концентрации загрязнителей в водных объектах. Как это соотносится, допустим, с 35 км³ среднегодового стока реки Камчатка? Либо с суммарным годовым стоком рек полуострова? Есть сведения, приводимые в материалах Амурского бассейнового водного управления. В частности, по разработке системы комплексного использования и охраны водных объектов (СКИОВО) и нормативов допустимого воздействия (НДВ) на водные объекты. В настоящее время в широком доступе эти сведения по бассейну реки Камчатка и рек юго-восточной части полуострова. Интересны были бы сведения по Иче, но есть лишь минимум информации по концентрации загрязнителей в природных водах рек Ага и Копылье, их притоков, что в проектной документации по расширению и реконструкции хранилища отходов обогащения Агинского ГОКа, а также в нескольких отчетах КамчатНИРО. Почему бы уважаемому Виктору Михайловичу не ознакомиться с этими материалами?
Из этих источников следует, что превышения предельно допустимых концентраций для рыбохозяйственных водоемов (ПДКр/х) имеют место в водах реки Камчатка и ее притоков по содержанию меди, железа почти во всех исследованных гидрохимических пробах. В половине, местами более, проб, выявлено превышение ПДКр/х по свинцу, в некотором количестве проб, не из всех водотоков, выявлено превышение того же параметра по цинку и кадмию. Причем превышения незначительные, в частности по меди и железу устойчиво в 3-6 раз. Во второй порядок (в 10 и более раз) превышения ПДКр/х выходят крайне редко. В реках юго-востока Камчатки (Авача, Паратунка, Пиначева) ситуация сходная. В информисточниках по Аге, Копылье имеют место достаточно устойчивые превышения ПДКр/х по меди, цинку, марганцу, ванадию (на период, предшествующий строительству ГОКа, естественно). Есть основания предполагать наличие естественного (природного) фона по ртути, но исследования по этому компоненту не выполнены должным образом. И превышения также определяются цифрами первого порядка, как правило, в 2-4 раза выше ПДКр/х. Агинскому ГОКу специалистами предписано считать фоновым превышение в контрольном створе реки Ага лишь по меди и цинку, в 2 раза выше ПДКр/х.
Принимаем эти концентрации загрязнителей как фоновые, сравниваем с результатами исследования гидрохимических проб, отобранных в 2010 – 2011 годах КамчатНИРО, и в 2011-м – общественной организацией «Экология Камчатки», проводившей «фоновые эколого-рыбохозяйственные исследования». Кстати, какие к черту «фоновые исследования», предприятие шесть лет как работает?! Количество компонентов-загрязнителей выросло до 6-7 (без ртути, исследования на концентрации которой по-прежнему проблематичны), а превышения: по меди в 40-100 и более раз в сравнении с ПДКр/х, цинку – до 12-кратного, марганцу – до 8-кратного, алюминию – до 48, молибдену – до 20 раз в сравнении с ПДК. В ряде проб выявлено еще несколько загрязнителей (селен, сурьма, фосфор, ион аммония…).
Таков Агинский «чих». Что еще могло стать причиной деградации макрозообентоса в реке Ага, выявленного исследованиями КамчатНИРО (многократное сокращение биомассы и изменение видового состава, с появлением видов, толерантных к загрязнению в гидробиолпробах 2011 года соотносительно с пробами 2005-го)? Активизация Агинского палеовулкана?
Практически все золотосеребряные месторождения Камчатки располагаются в пределах вулканотектонических структур, т е палеовулканов. Общеизвестна невысокая устойчивость этих структур (геосистем) как к природным, так и к техногенным воздействиям. В пределах вулканотектонических структур образуются зоны гидротермально измененных пород, в пределах которых локализуются рудные тела (зоны с повышенной концентрацией полезных ископаемых). Образование гидротермально измененных пород происходит преимущественно в зонах наиболее интенсивного развития разломной тектоники, поскольку именно по разломам циркулируют гидротермальные растворы (флюиды), идет наиболее интенсивное отложение рудного вещества, образование жил, в т ч рудных. Породы здесь интенсивно трещиноватые, часто раздробленные, характерна их высокая водонасыщенность. Таким образом, поля (зоны) гидротермально измененных пород, в пределах которых располагаются месторождения, представляют собой, как правило, наиболее ослабленные участки геосистемы, а следовательно, наименее устойчивы к техногенному воздействию.
Именно в этих зонах, наиболее чувствительных к техногенному воздействию, проходятся горные выработки (штольни, карьеры). Следовательно, усиливается миграция подземных вод, а с ними и вынос рудных компонентов, являющихся наиболее опасными загрязнителями природных вод. Сульфидная минерализация, характерная для гидротермальных зон, приводит к образованию кислой реакции дренирующих их вод, что способствует переходу в растворимое состояние практически всех тяжелых металлов. Господа горнопромышленники уверяют, что большую часть золотосеребряных месторождений Камчатки относят к малосульфидным. Верно, но породы, вмещающие гидротермальную зону – как правило, бессульфидные. А в гидротермально измененных породах, вмещающих рудные тела, часто имеет место повышенная сульфидная минерализация. В их толще также проходятся горные выработки, их приповерхностные участки вскрываются подъездами, промплощадками. И все это дренируется поверхностными и подземными водами, и обогащенная загрязнителями водная масса стремится вниз, в поверхностные воды и в подрусловой сток камчатских рек.
Но еще более опасный техногенный объект – хранилище отходов обогащения, где дробленая «в пыль» и содержащая остаточное количество высокотоксичных химреагентов рудная масса в громадных объемах (миллионы тонн) складируется, а по завершении работы предприятия разравнивается и посыпается каменюками с последующим засевом овсяницей. Здесь весь расчет, очевидно, только на то, что по закрытии предприятия ни недропользователь, ни «мудрые мэны», что имели «бакшиш» с эксплуатации месторождения, ответственность за техногенное воздействие «ликвидированного и рекультивированного» объекта не несут. А факт, что эта «техногенная мина» будет размываться с выносом загрязненных вод в наши лососевые речки, будет оспаривать только тот, кто наши сопки лишь на картинке видал.
Следовательно, техногенез золоторудного предприятия на объекты природной среды, и прежде всего водные объекты, характеризуется направленностью воздействия на наиболее «слабое звено» геосистемы (зоны гидротермально измененных пород, характеризующиеся интенсивной разрывной тектоникой, высокой степенью трещиноватости, раздробленности пород). Здесь же – повышенные концентрации наиболее опасных загрязнителей (сульфиды, сульфосоли, арсениды тяжелых металлов…). Извлеченный из недр материал дробится, проходит обработку раствором высокотоксичного химреагента (т е, преобразуется в наиболее активное, опасное по воздействию на объекты природной среды состояние), и складируется вблизи обогатительного предприятия. Как правило, в пределах той же структуры, характеризующейся низкой степенью устойчивости к воздействию природных и антропогенных факторов.
Природные процессы, катастрофические по характеру воздействия на биосферу (вулканизм), характеризуются спонтанным, ненаправленным воздействием на объекты природной среды, рассеянием, рассредоточением в окружающей среде огромных энергий и масс вещества, сравнительно недолгой, в подавляющем большинстве случаев, длительностью во времени. Процессы техногенные, вызываемые деятельностью горнорудного предприятия, напротив, имеют воздействие направленное, сосредоточенное, долгосрочное во времени. Золоторудный ГОК в условиях Камчатки – высокоэффективное средство деструкции экосистем лососевых рек, находящихся в зоне его техногенного воздействия. Таков опыт семи лет эксплуатации Агинского ГОКа.
Нет сомнений, что выше изложенное Виктору Михайловичу известно, и парадоксальность, «притянутость за уши» пусть не всех, но многих из своих умозаключений по затронутой теме, он сознает. Если это так – есть основания полагать, что его позиция основывается не на строгой, объективной оценке ситуации, а на чем-то ином. А что можно предполагать под этим «иным», если не интересы? А интересы – мощный побудительный мотив к «корректировке» фактов, «фильтрации» информации. Что позволяет под любую ахинею подвести должную «идейную базу».
14. 01. 2013 г.
Ю.А.Василевский.