СК РФ по Камчатскому краю: Обвинение любой ценой, проверка фактов и всех обстоятельств не обязательно???

12 августа 2010 года следователем по ОВД Усть-Камчатского межрайонного СО СУ СК при прокуратуре РФ по Камчатскому краю юристом 2 класса Рыбиным Р.Н. было возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных пунктом «а» частью 3 статьи 286 УК РФ в отношении начальника отдела контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов и среды их обитания по Усть-Камчатскому району Войниловича С.А. (уголовное дело № 15007).
Как известно, положения УПК  РФ не предполагают освобождение дознавателя, следователя, прокурора и суда от соблюдения в ходе уголовного судопроизводства конкретизирующих конституционные положения требований уголовно-процессуального закона, в том числе статей 6, 7, 9, 14, 88 УПК Российской Федерации о защите личности от незаконных и необоснованных обвинения, осуждения и ограничения ее прав и свобод, уважении чести и достоинства, презумпции невиновности, о правилах оценки доказательств прокурором, следователем, дознавателем и судом (определение от 17.10.2006 N 427-О Конституционного Суда РФ).
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, следователь, осуществляя доказывание, обязан принимать в установленных процессуальных формах все зависящие от него меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления (Постановление от 29 июня 2004 года N 13-П).
В настоящей жалобе приводится краткий перечень некоторых примеров, которые позволяют судить о «соблюдении» следователями и руководителем следственного отдела названных конституционных принципов.
Систематическое нарушение прав и законных интересов обвиняемого.
13 сентября 2010 года постановлением Усть-Камчатского районного суда Камчатского края признано незаконным постановление следователя Рыбина Р.Н. от 5 сентября 2010 года.
24 ноября 2010 года постановлением Усть-Камчатского районного суда Камчатского края признанно незаконным постановление следователя Ващенко Ю.А. от  29 октября 2010 года.
21 января 2011 года постановлением Усть-Камчатского районного суда Камчатского края признано незаконным постановление  (в части) следователя Рыбина Р.Н. от 28 декабря 2010 года.
Ни в одном из указанных случаев руководитель следственного отдела не принял должных мер реагирования в целях предотвращения подобного отношения следователей к исполнению своих обязанностей, и результат не заставил себя ждать.
По вине следователя и руководителя следственного отдела 6 декабря 2010 года предварительное следствие было возобновлено для производства повторной судебной экспертизы, что повлекло нарушение права на разумный срок уголовного судопроизводства (статья 6.1 УПК РФ).
6 декабря 2010 года следователь Рыбин Р.Н. вынес постановление о возобновлении предварительного следствия, в котором указал: «В настоящее время установлено, что судебно-медицинские экспертизы в отношении потерпевших Дубогрызова Р.А. и Дмитриева П.В. проведены врачом-экспертом Елизовского межрайонного отделения ГУЗ Бюро СМЭ Камчатского края, не имеющим сертификата по специальности «судебно-медицинская экспертиза», в связи с чем возникла необходимость в назначении и проведении повторных судебно-медицинских экспертиз в отношении потерпевших… Таким образом, необходимо возобновить предварительное следствие по настоящему уголовному делу и выполнить необходимые следственные действия» (т. 2 л.д. 240).
Обращаясь к и.о. заместителя руководителя СУ СК при прокуратуре РФ по Камчатскому краю советнику юстиции Русанову Ю.С. для решения вопроса о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу № 15007 руководитель Усть- Камчатского межрайонного СО СУ СК при прокуратуре РФ по Камчатскому краю Гуляев А.А. в сообщении от 06.12.2010г. №210-15007-10 указал: «Продление процессуальных сроков по делу вызвано объективными причинами — на стадии выполнения требований ст. 217 УПК РФ, получены данные о том, что произведенные в ходе расследования судебно-медицинские экспертизы потерпевших, являющиеся одним из основных доказательств по делу, не соответствуют требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства. Экспертизы выполнены врачом-экспертом, не имеющим сертификата государственного судебно-медицинского эксперта, не являющимся штатным судебно-медицинским экспертом ГУЗ Бюро СМЭ, о чем следователю ранее известно не было. В связи с чем возникла необходимость возобновления производства предварительного следствия по делу и производства повторных судебно-медицинских экспертиз» (т.2 л.д. 244).
На протяжении нескольких лет следователи до последнего времени наивно полагали, что на территории Усть-Камчатского района существует Усть-Камчатское отделение бюро СМЭ и при назначении экспертизы поручали несуществующему заведующему несуществующего отделения разъяснить эксперту права и обязанности, а также предупредить эксперта об уголовной ответственности в соответствии со статьей 307 УК РФ.
И все бы ничего, если государственный эксперт, производивший экспертизы, результаты которых послужили основанием для привлечения многих лиц к уголовной ответственности, действительно бы являлся государственным экспертом.
Так, согласно постановлению о назначении медицинской судебной экспертизы в отношении Дубогрызова от 16 августа 2010 года, следователь Рыбин Р.Н. поручил производство экспертизы экспертам ГУЗ Камчатского краевого бюро СМЭ, а заведующему Усть-Камчатского отделения бюро СМЭ следователь поручил разъяснить эксперту права и обязанности, а также предупредить эксперта об уголовной ответственности в соответствии со статьей 307 УК РФ.
Для производства экспертизы следователь направил материалы непосредственно Кумину В.П. (врач районной больницы), при этом каких-либо сведений о том, что производство экспертизы поручено конкретному эксперту, в постановлении о назначении экспертизы не было указано.
В вводной части заключения эксперта № 13 от 19 августа 2010 года сказано, что экспертизу выполнил государственный медицинский судебный эксперт Кумин В.П., имеющий стаж по специальности свыше пяти лет, при этом заключение эксперта подписано государственным судебно-медицинским экспертом Куминым В.П.
В соответствии с частью 2 статьи 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.
Согласно статье 12 Федерального закона от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» государственным судебным экспертом является аттестованный работник государственного судебно-экспертного учреждения, производящий судебную экспертизу в порядке исполнения своих должностных обязанностей.
Должность эксперта в государственных судебно-экспертных учреждениях может занимать гражданин Российской Федерации, имеющий высшее профессиональное образование и прошедший последующую подготовку по конкретной экспертной специальности в порядке, установленном нормативными правовыми актами соответствующих федеральных органов исполнительной власти (статья 13 того же Закона).
На адвокатский запрос министр здравоохранения Камчатского края в ответе от 22.11.2010 года № 14/07 – 6511 сообщил, что Кумин Валерий Павлович с 05 июня 2006 года работает по совместительству врачом-экспертом Елизовского межрайонного отделения ГУЗ Бюро СМЭ, при этом Кумин В.П. не имеет сертификата по специальности «Судебно-медицинская экспертиза».
Таким образом, по смыслу статьи 12 Федерального закона от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» Кумин В.П. не является ни государственным судебным экспертом, ни государственным медицинским судебным экспертом, ни государственным судебно-медицинским экспертом. Каких-либо отделений бюро СМЭ (заведующих)  на территории Усть-Камчатского района не существует.
Поскольку сторона защиты без особого труда выяснила данные обстоятельства, то и следователь в силу своих должностных обязанностей при надлежащем исполнении требований статьи 87, части 1 статьи 88 и статьи 199  УПК РФ своевременно установил и не допустил бы нарушения законности.
Также стоит отметить, что начиная с сентября 2010 года сторона защиты по результатам изучения заключения эксперта Кумина В.П. неоднократно обращала внимание следователя и руководителя следственного отдела на явные нарушения, допущенные экспертом, однако все ходатайства о более детальной проверке выводов эксперта Кумина В.П. оставались без удовлетворения.
Что мешало следователю установить данные обстоятельства в сентябре 2010 года, когда сторона защиты в первый раз указала на явные промахи и нарушения эксперта?
Почему следователь, получив заключение эксперта № 13 от 19.08.2010г., не проверил указанный материал с точки зрения допустимости и достоверности, как того требует часть 1 статьи 88 УПК РФ?
Почему следователь при назначении экспертизы не убедился в компетентности эксперта?
Помимо того, что Кумин В.П. не обладает ни статусом государственного судебного эксперта, ни специальными знаниями, его профессиональные способности ставят под сомнение эксперты  Вощула Л.С. (Заведующая отделом сложных медицинских судебных экспертиз, отличник здравоохранения РФ, имеющая по специальности судебно-медицинская экспертиза ученую степень кандидата медицинских наук, ученое звание доцента, по квалификации врач — судебно-медицинский эксперт высшую категорию, сертификат и 45-летний стаж) и Минеева М.К. (внешний совместитель отдела сложных медицинских судебных экспертиз, главный внештатный рентгенолог министра здравоохранения Камчатского края, имеющая по квалификации врач-рентгенолог высшую категорию, сертификат и 50-летний стаж), которые в заключении эксперта № 354  от 01.03.11г. указали: «Вышеуказанные  упущения в обязательной для хирурга, тем более врача — судебно-медицинского эксперта, характеристике повреждений не позволяют достоверно судить о большем количестве травматических воздействий, чем приведшие к перелому ребра».
Более того, экспертами Вощулой Л.С. и Минеевой М.К. установлено, что у Дубогрызова Р.А. перелом восьмого, а не девятого ребра как указал в своем заключении Кумин В.П. (т.1 л.д.206), и тяжесть вреда здоровью расценивается по критерию длительности, свыше трех недель, расстройства, а не по критерию опасности для жизни и утраты трудоспособности, о чем писал Кумин В.П. (т.1 л.д.206).
Между тем, при исполнении следователем требований части 1 статьи 199 УПК РФ, выявленные нарушения можно было избежать на раннем этапе расследования уголовного дела.
Необходимо отметить, что, согласно части 1 статьи 199 УПК РФ, при производстве судебной экспертизы в экспертном учреждении следователь направляет руководителю соответствующего экспертного учреждения постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, необходимые для ее производства. Руководитель экспертного учреждения после получения постановления поручает производство судебной экспертизы конкретному эксперту или нескольким экспертам из числа работников данного учреждения и уведомляет об этом следователя. При этом руководитель экспертного учреждения, за исключением руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, разъясняет эксперту его права и ответственность, предусмотренные  настоящего Кодекса (часть 2 указанной статьи).
В настоящее время достоверно установлено, что вопреки требованиям указанной статьи 199 УПК РФ постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, необходимые для ее производства были направлены следователем непосредственно «эксперту» — Кумину В.П., минуя руководителя соответствующего экспертного учреждения, то есть в нарушение правовой нормы, которая является одной из гарантий объективного и беспристрастного производства судебной экспертизы. И это несмотря на то, что следователь поручил производство экспертизы экспертам ГУЗ Камчатского краевого бюро СМЭ, а заведующему Усть-Камчатского отделения бюро СМЭ следователь поручил разъяснить эксперту права и обязанности, а также предупредить эксперта об уголовной ответственности в соответствии со статьей 307 УК РФ (постановление о назначении медицинской судебной экспертизы в отношении Дубогрызова от 16 августа 2010 года).
В результате неисполнения следователем требований части 1 статьи 199 УПК РФ постановление и материалы для экспертизы поступили лицу, которое не имело право производить экспертизу, а когда данное обстоятельство выяснилось, следователь вынужден был возобновить предварительное  следствие для назначения и производства повторной экспертизы (постановление от 06.12.10г.  т. 2 л.д. 240).
В том случае, если бы следователь выполнил предписания части 1 статьи 199 УПК РФ и направил материалы для производства экспертизы руководителю экспертного учреждения, который в установленном порядке поручил бы производство экспертизы компетентному эксперту, подобной ситуации не возникало.
Таким образом, в результате нарушения следователем требований части 1 статьи 199 УПК РФ предварительное расследование уголовного дела до настоящего времени не окончено, что является существенным нарушением права на разумный срок уголовного судопроизводства (статья 6.1 УПК РФ).
Также стоит добавить, что на протяжении пяти лет подобным образом судебные экспертизы назначалась следователями и проводилась Куминым В.П., поэтому в основу многих приговоров Усть-Камчатского районного суда легли результаты судебных экспертиз, выполненных  Куминым В.П., а люди отбывают срок в местах лишения свободы. А как же законы РФ???
Следователем до настоящего времени не устранены существенные противоречия в показаниях одного из потерпевших.
Согласно материалам уголовного дела, все обвинение строится исключительно на показаниях потерпевших, поэтому следователь в силу части 1 статьи 88 УПК РФ обязан был тщательнее изучить и проверить их показания путём производства различных следственных действий.
В данном случае следователь пренебрег этим правилом и до настоящего времени не устранил существенные противоречия  в показаниях одного из потерпевших.
Так, в ходе допроса в качестве потерпевшего Дубогрызов заявил: «Я пошел навстречу Войниловичу, чтобы поздороваться и объяснить ему ситуацию, и подошел к вагончику, но он, не слушая, отвел меня за вагончик, тоесть мы стояли около вагончика со стороны автодороги, и там стал наносить мне удары кулаками и ногами, обутыми в ботинки, по различным частям тела, нанес он примерно 5 ударов, а может и больше. Я точно не помню, но не менее пяти. От ударов Войниловича я упал на землю, и он еще несколько раз ударил меня. Это продолжалось примерно 3-5 минут. После этого Войнилович вышел из-за вагончика, там стоял Дмитриев Петр, которому, как я лично видел, Войнилович также нанес удар кулаком руки в грудь. После этого  Войнилович пошел к берегу и о чем-то разговаривал со своими инспекторами, давал им указания, чтобы они проконтролировали взвешивание и перерасчет выловленной мной рыбы, и, поговорив с инспекторами, Войнилович сел в свою автомашину и уехал» (т.1 л.д.129).
В ходе очной ставке между Войниловичем и Дубогрызовым, последний утверждал: «Я хотел поздороваться и объяснить ситуацию, так как все ждали Войниловича С.А.. Я протянул руку Войниловичу С.А. и вместо этого Войнилович С.А. ударил меня в челюсть правой рукой, сжатой в кулак. Почувствовал легкое помутнение, после чего Войнилович С.А. отвел меня за вагончик. Около автомашины Войнилович С.А. мне нанёс удар в челюсть и удар в область виска, после были еще удары, но их количество я не помню. Удар был в левую височную часть. Данные события происходили около левой задней части автомашины Войниловича С.А.. После этого Войнилович С.А. отвел меня за вагончик, где я стоял лицом к автодороге и спиной к вагончику. Мы около 1 минуты разговаривали, после чего я получил удар Войниловича С.А. под правое колено ногой, от чего я упал на спину. После этого я почувствовал сильный удар в правый бок и потерял сознание. Когда я пришел в себя, Войниловича С.А. рядом не было и никого не было. После этого я дополз до крыльца вагончика и увидел, как отъезжает какая то автомашина, но что за автомашина я не знаю» (т.1 л.д. 189,190).
Прошу обратить внимание, что Дубогрызов говорит об одних и тех же обстоятельствах, однако разница очевидна, при этом в каждом случае Дубогрызов был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Из показаний видно, что на допросе  Дубогрызов утверждал, что Войнилович избил его один раз возле вагончика, однако на очной ставке Дубогрызов уже пояснил,  что Войнилович избил его два раза — рядом с автомобилем и около вагончика.
На допросе Дубогрызов заявил, что за вагончиком Войнилович нанес ему не менее пяти ударов руками и ногами, на очной ставке Дубогрызов утверждал, что Войнилович ударил ногой под колено от чего он (Дубогрызов) упал спиной на землю, после чего он почувствовал сильный удар в правый бок и потерял сознание.
В ходе допроса Дубогрызов сообщил, что после избиения он «лично видел», что Войнилович ударил Дмитриева, на очной ставке Дубогрызов настаивал на том, что после того, как он (Дубогрызов) пришел в сознание, он видел только отъезжающую неизвестную ему автомашину.
Каким показаниям верить?  Почему Дубогрызов за столь непродолжительный период времени сообщил взаимоисключающие сведения? Может быть, Дубогрызов забыл, и только 7 сентября 2010 года вспомнил, что Войнилович избил его не один раз, а два, что за вагончиком после второго удара он потерял сознание, а когда очнулся, видел только отъезжающую автомашину? Может быть, на Дубогрызова было оказано какое-либо воздействие или он просто запутался в своих показаниях?
На «провалы в памяти» Дубогрызов не жаловался, протоколы подписывал в присутствии следователя и только после личного прочтения, заявлений и замечаний не имел, с жалобами на угрозы и плохое состояние здоровья не обращался.
Почему сторона обвинения не заметила столь очевидную разницу и не придала значение данному обстоятельству? Почему следователя не насторожили показания Дубогрызова о том, что он упал на землю, если согласно протоколу осмотра места происшествия «вокруг вагончика на земле растет трава … следов борьбы не обнаружено» (т. 1 л.д. 35).
Почему сторона обвинения в нарушение требований ст.ст. 87 и 88 УПК РФ, довольствуясь лишь общими сведениями об обстоятельствах нанесения ударов, которые Дубогрызов сообщил на первом допросе, не провела проверку и не дала оценку более подробным показаниям Дубогрызова от 7 сентября 2010 года?
Почему для проверки показаний Дубогрызова следователь не представил на повторную судебную экспертизу протокол очной ставки, где Дубогрызов говорит о том, как и в каком положении ему были причинены повреждения?
Между тем, требования части 1 статьи 88 УПК РФ, согласно которой каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела распространяются на все доказательства, в том числе и на протокол очной ставки.
Следователь не принял достаточных мер для всесторонней и объективной проверки показаний потерпевших, которые заявили о ложности данных ими показаний.
Сторона защиты в ходе предварительного следствия неоднократно обращалась и к следователю, и к руководителю следственного отдела с различными ходатайствами, суть которых сводилась к тому, чтобы посредством следственных действий проверить показания потерпевших, как того требует статья 85 УПК РФ. Однако сторона обвинения каждый раз без должных к тому оснований отказывала в удовлетворении ходатайств, ссылаясь  на то, что следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий (пункт 3 части 2 статьи 38 УПК РФ).
Следователи без должных к тому оснований отказались проводить следственный эксперимент на предмет проверки показаний потерпевших относительно обстоятельств образования перелома ребра у потерпевшего Дубогрызова.
14 апреля 2011 года в ходе адвокатского расследования потерпевшие Дмитриев и Дубогрызов заявили о ложности своих показаний. Однако кроме как дополнительного допроса от 11 мая 2011 года потерпевших следователь не принял никаких мер для всесторонней и объективной проверки показаний потерпевших, которые неоднократно меняли свои показания.

Согласно протоколам дополнительных допросов потерпевших от 11 мая 2011 года на них было оказано психологическое давление со стороны адвоката, в результате чего они не выдержали и изменили свои показания.
Данное утверждение потерпевших не соответствует действительности, заявления на имя прокурора Камчатского края и объяснения потерпевшие написали добровольно, не под диктовку, без какого-либо принуждения или иного воздействия, доказательством тому служат аудио записи всех переговоров с потерпевшими.
Более того, потерпевший Дубогрызов подал заявление о возбуждении уголовное дела в отношении следователя Ващенко и руководителя Гуляева. Да, именно в отношении Гуляева, который  является любителем посидеть с дамами в ресторане « Кристал» и для пущей наверно своей значимости и « крутизны» носит с собой два травматических  пистолета, которые демонстрирует тем жителям п. Усть-Камчатск, которые еще не поняли кто тут самый крутой «мачо» и под влиянием которых  он 11 мая 2011 года вынужден был отказаться от своих объяснений о непричастности Войниловича к исследуемым событиям.
Чтобы быть объективными, редакция публикует данные заявления
Также стоит добавить, что неоднократные обращения на имя руководителя следственного управления Следственного комитета РФ по Камчатскому краю генерал-майора юстиции Мороза Ю.П. о нарушениях уголовно-процессуального закона при  расследовании уголовного дела № 15007 остались без внимания. Каждый раз должностные лица, которые рассматривали жалобы стороны защиты, ради «спасения чести мундира» ограничивались лишь формальными отписками.

В данном материале я изложил свое личное мнение и суждение, которое основано только  на обстоятельствах и документах, предоставленные Максимом Дорофеевым. Делать вывод — виновен или не виновен — может только суд, и думаю, что после этой публикации на меня не последуют «кары небесные» в лице представителей СК РФ по Камчатскому краю.

Сергей Мылов